Изъятие детей из семьи является одной из самых сложных проблем нашего общества на протяжении уже многих лет. Объективный вопрос: «Почему?».

Дело в том, что в подавляющем большинстве случаев решения, принимаемые органами опеки, являются необоснованными, так как не существует официально прописанных, четких критериев семейного неблагополучия.

Только представьте, в среднем в день в России из семей изымается 159 детей. По словам Члена Совета Федерации, Елены Мизулиной, например, в 2015 году, более 45 тысяч детей (79% от всего количества изъятых из семей) были принудительно разлучены со своими родителями и получили статус социальных сирот. Из них только 6% были отобраны у родителей в соответствии со статьей 77 Семейного кодекса „Отобрание ребенка при непосредственной угрозе жизни ребенка или его здоровью“. Остальные 42 тысячи были разлучены со своими родителями при отсутствии каких-либо однозначных на то оснований.

Необходимость замены механизма изъятия является очевидным, так как слишком много случаев необоснованности и травм. Я разделяю точку зрения Юлии Зимовой, члена Общественной палаты РФ, по словам которой, в случае критических сигналов, семьей должна заниматься соцзащита и профессиональные психологи. Но здесь тоже есть трудности. Сейчас соцзащита, как правило, предлагает поместить ребенка в учреждение, хотя зачастую семье требуется финансовая или психологическая поддержка. Конечно, есть случаи когда местные власти проявляют усилия, направленные на сохранения семьи (например, поиск спонсоров и тд), но они исключительные.

В июле 2020 года в Госдуму внесли поправки об изъятии ребенка из семьи. Согласно изменениям запрещено отобрание ребенка без судебных решений. Теперь любой случай будет рассматриваться судом за исключением крайних ситуаций угрозы здоровью и жизни ребенка. Главное, чтобы обращения опеки в суд не стали формальной процедурой.